воскресенье, 4 февраля 2018 г.
ИБАДИТЫ В АФРИКЕ: ОМАНСКОЕ КОНГО И ВОЙНА ОМАНЦЕВ С БЕЛЬГИЙЦАМИ 1892-94
Так было до тех пор пока, наконец султан Саид бин Султан окончательно не перенес столицу Омана в 1853 году из Маската в Африку, на остров Занзибар. Все это и придавало дополнительный импульс оманской экспансии вглубь Африки.
Одновременно шло и проникновения ислама в эти края, распространению которому оманские султаны придавали большое значение. Сами будучи ибадитами, Аль Бу Саиды, тем не менее, осознавали небольшую численность сторонников собственного учения на Занзибаре, которые составляли исключительно правящую элиту, а потому и ограниченные возможности для утверждения ибадизма в новых владениях. В связи с этим, правители острова привлекали для миссионерства различные суфийские братства, но прежде всего те, которые были лояльны к ибадизму. Это произвело нужный эффект: Уже после левой революции на Занзибаре и свержении там султана в 1964 году, мусульмане-сунниты Мозамбика, которые с конца 19 века находились под властью португальцев все равно продолжали считать занзибарского султана своим как духовным, так и светским лидером (имамом), несмотря на то, что он был ибадит.
В то же время хоть и небольшие общины собственно ибадитов, в основном смешанного арабо-суахили происхождения, являвшихся потомками самих переселенцев из Омана и Занзибара и их слуг, до недавнего времени оставались в Руанде и Бурунди и ныне продолжают существовать в глубинных районах Танзании, наряду с гораздо более крупными группами местных мусульман, придерживающихся шафиитского мазхаба.
На долю Сейфа (Сефу) и выпала участь ведения войны с бельгийцами, которые выступали от имени "Свободного Государства Конго".
Одновременно, в 1890 году, Британия объявляет свой протекторат над Султанатом Занзибар, обещая защитить островные владения султанов от германской экспансии, но отказывается признавать права Аль Бу Саидов на земли, находившиеся в глубине континента.
В 1890 году бельгийцы основывают форт Лусамбо, где сосредотачивают две роты колониальных сил ("Force publique" - вооруженные силы "Свободного Государства Конго") и нападают на союзника мусульман Нгонго, вождя племени Батетеле, бывшего гуляма Типпу Тиба, имевшего 5000 воинов. После короткой борьбы, он в итоге был вынужден принять протекторат бельгийцев и стать их союзником в борьбе с оманцами. В то же время, действия экспедиционного отряда Ван Керховена в направлении истоков Нила, приводят к уничтожению многих факторий мусульман, вместо которых создаются бельгийские (де юре - "Свободного Государства Конго") опорные пункты.
В ответ на это оманцы сперва блокируют бельгийский гарнизон в недавно построенном Альбревиле в 1891 году, после чего уничтожают бельгийские гарнизоны около Риба- Риба и ликвидируют недавно основанное "Общество Верхнего Конго". очистив его территорию от европейцев.
Сейф с главными силами двинулся к бельгийскому военному лагерю в Чиге, послав отряд своего двоюродного брата Рашида атаковать Стэнли-фолл, одновременно направляет отряды с тем, чтобы они уничтожили отдельные бельгийские фактории и блокгаузы. В одном из таких бельгийских укреплений находит свой конец известный германский путешественник еврейского происхождения, принявший ислам и одно время служивший Османам и египтянам и прославившийся в Судане - Эмин-паша. Экспедиция, которую он возглавлял, как раз в этом время остановилась у бельгийского блокгауза Кинема, подвергшегося нападению оманцев и их африканских союзников, где тот и был убит, вместе со своими спутниками и гарнизоном этой станции.
В свою очередь, бельгийцы сосредотачивают против оманцев и их африканских союзников до 350 европейских офицеров и унтер – офицеров, а также примерно 3500 вооруженных и обученных, согласно европейским уставам африканских солдат («аскери») "Force publique" под командованием Френсиса Дани. С учетом союзных сил местных вождей бельгийцы несколько превосходили оманскую армию в Конго, кроме того, они обладали современной артиллерией, что делало это преимущество еще более веским.
Ожесточенные столкновения продолжались 6 недель, пока, наконец, бельгийцам не удалось переправиться и овладеть цитаделью Ньянгве.
После взятия Ньянгве Дани повел свои войска на Касонго, в котором расположился Сейф и его армия. С 17 по 22 апреля вокруг этого города продолжались боестоклкновения. Все атаки на шесть оманских фортов окончились для бельгийцев неудачей, но, после того, как «Force publique» смогли обойти позиции арабов и атаковали город с незащищенной стороны, армия Сефу была разбита и он отступает далее на восток к озеру Танганьика.
Их 28 июня начали преследовать бельгийские силы Лотаря и Понте, с которыми Рашид провел семь арьергардных боев до тех пор пока не был разбит в Кирунде. Оставшиеся 20 лидеров оманцев и суахили были взяты в плен в сражении на берегу реки Лова. Среди них оказался и тот, кто отдал приказ об убийстве Эмин – паши, за что и был расстрелян бельгийцами.
среда, 22 февраля 2017 г.
ШЕЙХ СУЛЕЙМАН АЛ-БАРУНИ
Сулейман - баша Баруни (1870—1940), деятель национально-освободительного движения Ливии, османский генерал, алим (шейх) и имам ал-ибадийа (Ибадит), писатель, поэт, публицист…
По этнической принадлежности амазиг - "бербер" (берберизированный араб).
Родился в 1870 году, в семье Абдуллы Азари ал Баруни ( ум.1332 AH / 1914), который был наиболее влиятельным шейхом ал-ибадийа и ученым в Ливии. Он же стал первым учителем Сулеймана, который с самого раннего детства начал получать исламские знания. Затем аль-Баруни продолжил обучение городе Бени Изген (долина Мзаб, Алжир) - центре науки, богословия и фикха ибадитов Арабского Магриба.
После этого, желая досконально изучить и суннитские мазхабы, в течении пяти лет (1887-92 гг.) изучает маликитский фикх и иные исламские науки в тунисском Зейтуне, а затем три года учится в египетском Аль - Азхаре (1892-95гг).
Окончив обучение в Аль-Азхаре, вновь возвращается в Бени Изген, где на протяжении двух лет (1313 г.х. / 1895 – 1316 г.х. /1897) является учеником имама и шейха ибадитов Мзаба, выдающегося ибадиского ученого Юсуфа Атфайиша, известного среди ибадитов как «кутб имамов» (своего времени). Именно шейха Юсуфа Сулейман возводит свою преемственность в знаниях.
Вернувшись в 1897 году в Триполитанию, имея высокую рекомендацию шейха Юсуфа, становиться шейхом (имамом) города Джаду. Тогда же он начинает писать собственные
работы, как по ибадитскому фикху и истории, так и по политическим вопросам современного мира. Он открывает ибадитскую исламскую школу, где бы могли обучаться мусульмане со всех регионов Ливии. Школа приобретает большую известность в Ливии, при ней открывается интернат и библиотека, куда семья Баруни отдает для открытого доступа все имевшиеся у них рукописи, накопленные на протяжении более чем 10 веков. (семья Баруни переселилась в Магриб из Басры во втором веке по хиджре, в числе первой группы «хамалат аль ильм» - носителей знания - ибадитских проповедников стоявших у истоков создания Ибадитского имамата Рустамидов).
В это же время выходят в свет его первые полемические работы, как и произведения по истории движения аль-ибадийа в Северной Африке и статьи, направленные на сближение мазхабов, благодаря которым он получает известность далеко за пределами Ливии. В частности, ведет переписку с Абд ар Рахманом Кавакиби до самой его смерти в 1902 году и Мухаммадом Абдо, - лидерами арабского движения «Ан-Нахда». Одновременно, активно занимается политической журналистской, печатаясь в трипольских газетах, выступает с критикой османских властей, прежде всего деспотических, по его мнению, методов управление Абдул Гамида II.
На этом фоне, начинает сотрудничество с местной ячейкой "младотурков", состоящей в основном из офицеров, расквартированных в Ливии османских военных частей. Вскоре сам становиться одним из лидеров ливийского филиала "младотурков", считая, что их программа является наиболее приемлемой для сохранения единства мусульман под эгидой Османов с одной стороны, а с другой, дает возможность ливийским ибадитам создать собственное автономное государство под турецким протекторатом, с последующем включением в него ибадитских территорий французского Алжира (Мзаб) и Туниса (Джерба).
Также, будучи убежденным приверженцем взглядов аль-ибадийа, он полагал, что только сотрудничество с Османами и сохранение Османской империи, позволит ибадитам освободится от господства колонизаторов, также и в Омане и Занзибаре. В связи с этим, ни в своих трудах, ни в практической деятельности Сулейман аль Баруни не оспаривал верховную власть Османской империи. Он добивался лишь ограничения прерогатив турецких вали, расширения автономии арабских вилайетов и прав их населения, считая главным врагом всех мусульман европейский империализм. За эту деятельность, прежде всего, направленную против абсолютистской власти Абдул Гамида II, Сулейман ал Баруни неоднократно подвергался арестам, пока наконец его не заключили в тюрьму в 1906 году.
После освобождения в 1907 году, с условием, что он должен покинуть пределы Османского государства, ал-Баруни эмигрирует в Египет. Там сразу же активно включается в деятельность панарарбского мусульманского реформаторского движения "Ан-Нахда". Его работа не проходит бесследно. За год нахождения в Каире он добился больших результатов. В частности, активно проводит в рамках "Ан-Нахда" линию, направленную на исламизацию этого, на тот момент во многом арабско-националистического движения, выступает за оставление всех секуляристских тенденций и превращения его из панарабского в панисламское. Он же сыграл заметную роль в налаживании взаимодействия между "Ан-Нахда" и "младотурками". При этом активно лоббирует тему внедрения "исламской демократии", как альтернативы, получившего распространения среди участников "Ан-Нахда" западного видения государства на основе парламентской демократии английского типа. Он предлагает воспользоваться тысячелетним опытом республиканской ибадитской традиции (аль шура уа аль маджлис), которую он обосновывает и с точки зрения своих знаний суннитского фикха, приобретенных им в Зейтуне и аль-Азхаре. Для популяризации подобных и иных идей он на собственные средства открывает в Каире типографию и начинает там издание газеты "аль-Асад аль-Ислами" (Исламский лев), которая помимо Египта имела достаточно широкое распространение в Османской империи, Алжире, Тунисе и на Занзибаре. Там же он публикует многие работы ученых ибади различных времен и собственные произведения.
Его деятельность встречает широкую поддержку среди сторонников движения "Ан-Нахда". В своих работах он указывал на необходимость поиска взаимопонимания между всеми мусульманами, и был одним из первых кто приглашал мусульман к отрытой дискуссии, выводя за ее рамки вопросы, проистекающие из борьбы мнений среди исламских школ и предлагал вернуться к прямому следованию Корану и Сунне в тех вопросах, где можно было прийти к общему для всех мусульман знаменателю.
Его подобная деятельность, как и преданность сохранению Османского государства (он лишь выступал за измение формы руководства, через широкое участие различных элит в управлении империей), как единственной силы, способной противостоять западному колониализму, была высоко оценена в Константинополе. После прихода к власти "младотурок" в 1908, Сулейман ал Баруни был амнистирован и приглашен в Стамбул, был избран депутатом Османского парламента (меджлиса) от западных округов Триполитании. Интересным фактом является то, что Сулейман не владел османским языком, но оказавшись в Стамбуле выучил его за 2 месяца.
В 1910 он был командирован в Ливию в родной ему регион Джебель-Нафуса, с целью оказания содействия формированию там милиционных частей из ливийских берберов - ибадитов Нафуса и Зувара, которые должны были укрепить военный потенциал Триполитании в сложных международных условиях. Там он убедился в том, что иностранное ( итальянское) вторжение в Ливию неизбежно и это вопрос одного года – двух лет. В связи с чем закидывает Константинополь депешами, призывая правительство Османской империи организовать массовые отправки современного оружия, прежде всего артиллерии и пулемётов в Ливию и начать массовое вооружение и военную подготовку населения, формировать из него милиционные части «редифа», так как он справедливо полагал, что османских военных сил в Ливии недостаточно для отражения возможной агрессии.
Когда итальянцы высадились в Ливии 11 октября в 1911, он становиться одним из главных лидеров триполитанского сопротивления, командуя османской милиционной бригадой «Нафуса», сформированной под его руководством. Его деятельность, как командующего османскими войсками получает высокую оценку от будущего лидера младотурков Энвера-паши, который также в это время находился в Ливии и, впоследствии, содействовал Сулейману ал Баруни во всех его делах. После поражения и вывода турецких войск, Сулейман аль Баруни отвергает любые возможности договориться с Римом и отказывается признать Уши-Лозанский мирный договор (подписан 18 октября 1912г) между Османской империей и Италией, настаивает на продолжении войны против итальянцев в Триполитании местными силами. По его инициативе был созван военный совет всех триполитанских лидеров в Эль-Азизии для обсуждения создавшегося положения. Однако сунниты-арабы во главе с шейхом Фархатом выступили за мир с итальянцами.
В такой ситуации, шейхи ибадитов народов Нафусы и Зувара (то есть все ливийские берберы, которые являлись ибадитами) решают продолжить войну самостоятельно и избирают в качестве имама Сулеймана аль-Баруни, провозглашают ибадитский имамат дифа (имамат обороны) со столицей в Ефрене в горах Джебель – Нафуса. В течении полугода этому государству удавалось сдерживать наступление итальянцев, пока против них не была направленна 18 - тысячная 1-я итальянская дивизия под командованием генерала Лейкойо с 36 орудиями, усиленная кавалерийскими частями и альпийскими стрелками. 23 марта 1913 г. на подступах к Ефрену, у Асабы 4-тысячная армия ибадитов под командованием аль-Баруни не смогла сдержать наступление пяти кратно превосходящего противника и отступила в Ефрен, который итальянцы смогли взять 27 марта. Сам шейх аль-Баруни пробился из окружения и вывел свои войска, опрокинув итальянский заслон у города Налут, прорвался в Тунис, где был интернирован французами. При содействии Энвера – паши, в тот момент фактически ставшему у власти в Стамбуле, солдаты аль-Баруни были признаны османскими комбатантами и получили права выехать из Туниса в Османскую империю.
Оказавшись в Константинополе Сулейман ал Баруни находит полную поддержку своих действий со стороны младотурецкого правительства. В признании его заслуг он назначается сенатором и получает звание генерала (паша), награждается османскими орденами.
Когда Турция вступила в войну на стороне Центральных держав в Первую мировую войну, Сулейман-паша вместе с братом Энвера-паши - Нури-беем в октябре 1914 года отправляется с секретной миссией к сенуситам Египта, пытается убедить их атаковать англичан с запада одновременно с приближением турецких войск к Суэцкому каналу. Однако лидер сенуситов Ахмад аль-Шариф, не только отказывает в подобной поддержке, но и фактически, идя на встречу требованиям англичан, требует от Баруни оставить лагерь сенуситов, отказав ему в защите, в результате чего его арестовывают англичане. Вместо же открытия второго фронта против англичан в Египте, сенуситы при содействии Англии начинают военные действия против итальянцев в Ливии.
Над Сулейманом-пашой нависает угроза расстрела, так как, по мнению англичан, он являлся османским шпионом. Однако ал-Баруни в январе 1915 года сумел бежать и, пробираясь к турецким позициям на Синае, еще и собрал некоторые сведения о дислокации английских войск. Оказавшись в расположении османских сил, он сразу же назначается командующем одной из штурмовых колонн, во время рейда османской армии к Суэцкому каналу. Затем Сулейман-паша становиться помощником командующего османской сирийской армии Джемаля-паши.
После вступления Италии в войну на стороне Антанты, Сулейман-паша Баруни выступает с инициативой открытия против неё фронта в Триполитании. При этом он убеждает османское командование в полной готовности ибадитов Джебель-Нафуса тот час же по сигналу выступить с оружием в руках, так как все к этому готово и в горах Нафуса фактически продолжает существовать «подпольное государство» ибадитов. Сулейман-паша Баруни фирманом султана получает должность османского губернатора Ливии и на немецкой подводной лодке прибывает к ливийским берегам, высаживается в районе ливийского города Мисурата.
В короткий срок ибадитам Ливии удается очистить от итальянцев весь регион Нафуса и объединить усилия с суннитскими повстанцами Мисурата. Сулейман-паша формирует «корпус Триполитании», вошедший в состав османской «армейской группы «Африка»», которой командует Нури-паша. Ливийский фронт с этого момента становиться наиболее успешным среди всех фронтом Османской империи.
В результате наступления итальянские войска, вплоть до выхода Турции из войны были блокированы в районе Триполи и удерживали лишь несколько портов на побережье. Османским войска удалось выйти к морю и закрепиться, откуда они установили связь с Центральными державами и наладили снабжение, которое осуществлялось немецкими и австрийскими субмаринами. После подписания Мудроского перемирия между Турцией и Антантой 30 октября 1918 года, ал-Баруни вновь, как и 6 лет назад, отказался сложить оружие. Только сейчас он уже получил поддержку и триполитанских суннитов в лице шейхов племен и улемов Триполи, Хомса и Мисураты. Трпиполитанцы совместными усилиями продолжали борьбу с итальянцами, добились успехов и взяли курс на создание собственного государства.
Для выработки окончательного решения 16 ноября 1918 г. в Эль-Куссабате (Массалате) было созвано совещание вождей, улема и иных влиятельных лиц страны, на котором большинство выступило за создание независимого Триполитанского государства, которая стала первой арабской республикой. Ее верховными органами власти являлись - избранный верховный Совет Триполитанской республики в составе Сулеймана ал-Баруни, Рамадана ас-Сувейхили, Ахмеда ал-Мурайида и Абдель Наби Бельхейра, которые назначались с согласия и одобрения двух советов - шариатского совета улемов, в который вошли как суннитские, так и ибадитские шейхи и консультативного совета в составе 24 человек, в котором были представлены все племенные и региональные группы Триполитании.
Итальянцы, несмотря на то, что на тот момент сосредоточили в Триполи 80 тысячную армию, не смогли добиться перелома в борьбе с республиканской армией во главе с Сулейманом аль Баруни и были вынуждены пойти на переговоры с Триполитанской республикой.
В результате 14 марта 1919 г. итальянское правительство признало Триполитанскую республику, в обмен на согласие ее лидеров принять итальянский протекторат и сохранить итальянские гарнизоны в Триполи, Хомсе и Зуваре. На таких условиях 21 апреля 1919 г. в Суан-Бен-Адеме стороны подписали соглашение, объявлявшее о прекращении состояния войны и заключении мира.
Сразу же в Тархуне было созвано совещание триполитанских вождей, где был избран Правительственный совет Триполитанской республики в составе восьми человек, включая аль-Баруни, который был одновременно назначен и губернатором (вали) столицы - Триполи, где кроме итальянского был размещен и триполитанский гарнизон. А 1 июня 1919 г. был обнародован Дустур («конституция») республики.
Однако, спустя некоторое время, в руководстве Триполитанской республики происходит раскол. Аль - Баруни, не желая участвовать в междоусобице, покидает Триполитанию. Вскоре, погрузившись в смуту Республика пала в результате итальянского наступления в 1923 году, просуществовав 4 года.
Сулейман ал Баруни, покинув Ливию еще в 1921 году, пытается найти убежище в Турции. Однако, новые власти Турции высылают его в Сирию, где он подвергается аресту со стороны французских властей, которые переводят его во Францию и заключают под домаший арест. Ему удается тайно покинуть Францию. Он некоторое время находится в качестве почетного гостя в Медине у правителей Хиджаза, после чего переселяется в Имамат Оман, не задолго до этого (в 1920 году), ставший независимым ибадитским государством.
Сулейман получает должность советника оманского имама Мухаммада ибн Абд Аллах аль-Халили и ответственного министра за проведение военной и образовательных реформ, которые проводит весьма успешно. В дальнейшем он был включен в состав верховного совета Имамата и имел большое влияние на принятие решений.
Результаты его деятельности в Имамате не оставляют без внимания султана Маската .
В 1938 году он получает приглашение султана Маската Саида бен Таймура стать его советником в проведении реформ и с согласия имама Омана отправляется в Маскат (на тот момент протекторат Британии). Там он начинает активную работу, в том числе направленную на сближение Имамата Оман и Султана Маскат.
Однако, его нахождение и деятельность в Маскате, встречает недовольство англичан, которые опасались, что в результате этого, Имамат Оман и Султан Маскат объединяться и смогут противостоять английской колониальной политике в регионе. Особое недовольство англичан встречает попытка ал Баруни провести в стране военную реформу и его предложения по формированию постоянного военного бюджета. Англичане настраивают против него султана и, не дав ему возможности вернуться в Имамат Оман, фактически принудительно высылают Сулеймана ал Баруни из Маската в Бомбей, где он и покинул этот мир в 1940 году.
суббота, 1 октября 2016 г.
ИБАДИТЫ ДЖЕРБЫ И ИХ БОРЬБА С ИСПАНЦАМИ
После гибели Рустамидского государства остров Джерба служил убежищем для многих из его жителей - ибадитов, укрывшихся там от исмаилитов. Ибадиты Джербы смогли успешно противостоять также нашествию племен Бану Хиляль. Однако, в 1134 году остров теряет независимость, будучи покоренным сицилийскими норманнами во главе с королем Роджером, после чего Джерба также принадлежал арагонцами и кастильцами, пока наконец, после ряда неудачных восстаний, джербия изгоняют христиан в 1392 году.
Во время правления хафсидского султана Усмана (1435-1488) остров Джерба (Тунис), до этого бывший независимым государством - республикой (аззаба) ибадитов вошел в состав Хафсидской державы. Причиной тому стала междоусобица между ибадитами и одним из их ответвлений - нуккаритами или софритами, также проживавшими на острове, последние же и призвали на остров Хафситов, а сами перешли в маликитский мазхаб.
Наместники Хафсидов погрузили остров в пучину новых войн, которые вели за власть, убивая и свергая друг друга, стремясь получить контроль над доходами Джербы, пока, наконец в 1480 году ибадиты подняли восстание против султана Абу Умара Усмана и перекрыли римскую дорогу, соединяющую остров с материком и изгнали его наместников. В результате длительной борьбы ибадитов (которых поддержали и иные жители острова) с Хафсидами, те вынуждены были признать автономию островитян и ограничиться лишь взятием с них закята.
После смерти Усмана Абу Умара, ибадиты Джербы окончательно разорвали отношения с Хафсидами, отразив их вторжение, вновь провозгласили на острове "республику" ибадитов - Аззаба, которая управлялась советом шейхов во главе с двумя наиболее авторитетными улама («коллективный имамат»). Тогда же шейхи острова заключили договор (в 1503 г) с братьями Арудж и Хайр-ад-Дин Барбароссами, согласно которому они могли устроить базу для отдыха, ремонта кораблей и склады военного снаряжения и добычи, а те в ответ обязывались платить пошлины, отдавать часть добычи , а также предоставлять жителям Джербы товары по заниженным ценам. Однако, такое сотрудничество навлекло вскоре на жителей острове испытание, с которым, они, однако, успешно справились.
30 июля 1510 года к острову подошла испанская эскадра под командованием Педро де Наварро. В то время, главную роль в совете шейхов острова играли два шейха ибадитов Абу Закария Яхья ас-Семумни и Абуль Наджат. Испанцы послали на остров своих представителей для переговоров. Островитяне отказались капитулировать.
Педро де Наварро попытался высадиться, но был отбит и увёл свои суда в Триполи (где тогда испанцам удалось утвердиться, незадолго до описываемых событий), чтобы собраться с силами и дождаться помощи. Вскоре его флот насчитывал 120 судов, в то время как все население острова могло разместиться на кораблях этой эскадры, а сами жители острова могли выставить только 3000 воинов, то есть все мужское население, способное носить оружие. Единственным шансом победить испанцев было недопустить возможности высадки сразу их всех сил на остров.
"…и Нашим долгом было давать победу верующим". (Коран 30:47).
Шейх Абуль Наджат призвал воинов, особенно тех, кто сомневался в победе и был готов сразу же умереть на испанских копьях, заслужив высокой степени, не отказывать такими поступками тем, кто верит в победу и сказал, что "каждый из нас должен пытаться убить, по крайней мере, двух из них (испанцев), а потом уже умирать". Когда испанцы начали высадку, на этом участке мусульманские войска успели сосредоточить только один ряд бойцов и когда он сбрасывал в море первую линию противника, вслед за ней высаживалась новая, пока на помощь не пришел сын шейха Абу Захарии Яхьи - Абу Сулейман ибн Аби Закария - храбрый воин и ученый, с небольшим конным отрядом, находившимся в резерве и он смог, воспользовавшись отливом, "проскакать по воде", приблизился к высадившемся испанцам с тыла, отрезав их от кораблей. Это создало панику среди испанских солдат, которые уже сражались на берегу и мусульмане окружили их со всех сторон и испанцы в тот день были разгромлены, потеряв несколько тысяч убитыми.
Лев Африканский пишет в своей книге об этих событиях: испанцы "ужасно страдали от сильной жары и жажды, так как у них не было питьевой воды, и они высадились в то время, когда прилив достиг высшей точки, а при их возвращении вода отступила, и корабли, чтобы не остаться на суше, отошли вместе с морским отливом, так что открылось пространство в 4 мили, которые, вместе с теми, что оставалось пройти, подвергли солдат такой опасности и страданию, что те безо всякого порядка отправились к кораблям. Их преследовали мавританские всадники, так что большая их часть погибла или была взята в плен, за исключением немногих, которые направились вместе с флотом на Сицилию"
В этом же году народ Джерба истребил еще один испанский отряд в числе около 1000 солдат, которые там вынуждены были высадиться, после неудачной атаки Сфакса. В 1520 году (926 году Хиджры), спустя десять лет после этих событий, испанцы атаковали Джерба вновь и уже без предупреждения, но рыбаки увидели вражеский флот и успели предупредить жителей и вновь испанцы были разбиты, оставив на острове 600 убитых. Лишь в 1560 году испанцам удалось временно утвердиться на Джерба, но вскоре они оттуда были изгнаны Османами, а остров вошел в состав Османского государства. В 1611 году остров подвергся очередному нападению христианского флота, стоившему его жителям - 500 павших в бою с испанцами, которые были разбиты в упорном сражении.
ИБАДИТЫ В МУСУЛЬМАНСКОЙ СИЦИЛИИ
Арабское завоевание Сицилии началось в 212/827 г., когда династия Аглабидов из Ифрикии, областей современного Туниса и Триполитании организовали военную экспедицию на остров по просьбе мятежного византийского флотоводца Евфимия (умер 214/829). Вслед за исламскими войсками на Сицилию стали прибывать и мусульманские поселенцы.
Большинство из них были берберы.
На протяжении всего периода мусульманского правления и даже в первые годы господства Норманнов продолжалась миграция мусульман из Северной Африки на этот остров. Как правило, жители Магриба искали там убежище, спасаясь от войн, частых засух и политических потрясений. Арабские источники указывают, что берберы впервые появились на Сицилии в качестве воинов армии вторжения под начальством Ибн аль-Фурата в 212/827 г. Они прибыли туда целыми кланами со своими семьями, во главе с религиозными лидерами.
Большая часть берберского контингента состояла из членов племени Хаввара (Hawwarah), одной из наиболее крупных и влиятельных берберских групп в Северной Африке. Однако, в отличие от большинства амазигов (берберов) переселившихся в аль-Андалуз (Испания), Хаввара были одними из самых стойких последователей учения аль-Ибадийа (ибадиты). Тогда они подписали мирный договор и соглашение с Аглабидами и сыграли заметную роль в их завоевании Сицилии. Ибн Халдун отмечал, что после того, как Хаввара потерпели неудачу в войне против Аглабидов в 196/811 г, они обратились за помощью к имаму ибадитов Рустамидского государства Абд аль Ваххабу (171 / 788-208 / 824). При его посредничестве был заключен договор, согласно которому ибадитские племена Ифрикии взамен на сохранение собственных религиозных и иных привилегий признавали власть и становились союзниками Аглабидов. Во время похода на Сицилию один из ведущих командиров аглабидской армии вторжения - Ибн Ниама был членом ибадитского племени (Хаввара).
Источники Ибади (Abu al-Rabi" Sulayman al-Wisyani, "Kitab al-Siyar," MSS. Dar al Kutub al-Misriyah, No. H9112, folio 59) утверждают , что их сообщества процветали в Сицилии, имели тесные контакты с ибадитами из Северной Африки, особенно с жителями острова Джерба (Тунис), который во времена Фатимидского господства на время становиться важным религиозным центром ибадитов в Магрибе. Вероятнее всего, ибадиты, поселившиеся в Сицилии изначально организовали там собственные автономные или полунезависимые общины. Одной из таких общин, по сведениям источников Ибади, был город Каср Янни (Энна), другая подобная община из мигрантов из Тахерта существовала в области Ното, что подтверждается упоминанием города Tahartina уже в христианский период истории острова. После падения имамата Рустамидов, рассеянные Ибади сообщества перещли на "пути" (masalik) секретности (Kitman) и создают собственные органы самоуправления, частично независимые от властей острова, но многие из ибадитов могли занимать должности и в правительстве, которые не противоречили их взглядам. Есть основание предположить, что регионы Каср Янни и Тахартины пользовались полной свободой и были независимы от правителей Сицилии. Также ибадиты выступали в качестве посредников в торговле между Сицилией и землями к югу от Сахары, где было много колоний ибадитов. Это можно проследить в описании деятельности одного из малоизвестных племен Ибади - Barqajanah.
Ибн-Хаукаль сообщает, что среди жителей Палермо живет много Barqajanah (берберов) и их mawali (клиенты). Аль-Якуби говорит о Barqajanah как о берберском племени, которое мигрировало из области Barqah в Ливии во время исламского завоевание , а затем поселилось в столице Рустамидов - Тахерте и в его окрестностях. Члены Barqajanah встречаются во многих крупных торговых центрах по всей Северной Африке, особенно вдоль торговых путей, которые находились под торговой монополией Ибади. Они упоминаются в Awdaghust, вместе с ибадитами из Nafusah, Lawatah, Zanatah и Nafzawah, с которыми они принимали активное участие в транссахарской торговле, которая в то время была полностью монополизирована ибадитами,. Barqajanah занимали также видное место в торговых делах столицы Рустамидов - Тахерта. Вероятно массовое появление Barqajanah на Сицилии и было связано с захватом этого города Фатимидами.
Поток иммигрантов из числа ибадитов на Сицилию, где уже закрепились последователи учения Ибади продолжался и в дальнейшем и охватывал весь период исламского господства в этом регионе с 4-го / 9-го по конец 6/12-го веков. В частности, массовые переселения на остров происходили во время голода 395/1004 -1005 гг,, затем во время вторжения племен Бану Хилали в Северную Африку в 451/1059г. Даже когда Сицилия оказалась под властью Норманнов после 537/1142г, многие мусульмане продолжали проживать на острове. Кроме указанных выше поселений ибадитов в Сицилии, берберы-ибадиты могли населять города на побережье, а также горные районы около Энны. Максимальной концентрации поселения берберов достигали в западной части острова, хотя встречались по всему региону, даже в столице Палермо.
В частности, арабский путешественник, Ибн-Хаукаль ( 332 / 943-367 / 977), который посетил остров в 362/972, упоминает, что берберы составляли большую часть населения столицы. Топонимика городов и деревень средневековой Сицилии показывает, что большое число названий. в том числе и ныне существующих поселений происходит от берберских племен, придерживающихся убеждений и мазхаба Ибадийа.
К таковым относятся - деревня Cumia, которая находится недалеко от Мессины, чье название происходит от племени берберов Kumiyah, филиала племени Nafzawah. Также средневековый город Karkud или Qarqud, который называется ныне Сомматино был поселением амазигов клана Karkudah, филиала племени ибадитов Хаввара. Вблизи современного города Монреале было село Rahl Maghaghi названное от имени отдела племени берберов-ибадитов Lawatah - Maghaghah. Поселение Manzil Zammur недалеко от Монреаля ведет свое происхождение от племени берберов Zammur. Эта группа населяла область Джебель Нафуса в Tриполитании и была филиалом ибадитов Бану Нафуса. С другой стороны острова, в двенадцати милях к западу от Сиракуз, расположен город Mellili, названный в честь другой фракции племени Хаввара - Malillah, которое дало свое имя также и общинам в Северной Африке - одной в марроканском Рифе и второй в регионе Мзаб в Алжире. И даже название реки Modiuni в Сицилии, вероятно могло быть связано с филиалом племени Lawatah - Madyunah, которое также как и Kumiyah были ибадитами. Одно из самых крупных племен Ибади того периода в Северной Африке было Lamayah, которое также было связано с Kumiyah и Madyunah и дало свое имя сицилийскому городу Рахлах-Майах (центр этого племени в Триполитанией также называется аль-Майах) вблизи Корлеоне и имя поселению Ламии вблизи Mineo.
Все племена, упомянутые выше, как известно, исповедовали Ибадизм в рассматриваемый период. (также есть множество поселений, которые также с различной степени вероятности относятся к ибадитам - берберам (на тот период), таким как аль-Риги, аль-Maklati, аль-Masallati, и аль-Misrati)
Во время периода раздробленности Сицилии на qa'id когда остров был разделен на множество самостоятельных княжеств (эмиратов) после 433/1045 г , имена племен Ибади также были весьма распространены в их названиях. В частности, Qa'id Абд Аллаха Манкута, контролировал западный регион, включая прибрежные города Мадзара, Трапани, Шакка, и Марсала, в то время как Maкалати котнтролировал Катанию и окрестности.
Названия этих qa'id ясно показывает, что они, или их предки были членами Ибади племен. Ибн Mankut, также пишется Matkut, Madkud, Matkud и Maskud, из-за различий в берберских диалектов , является название племени принадлежащий к группе Hawwarah и это имя часто встречается среди лидеров общин Ибади в Джебель Нафуса (Триполитания). Ибн Maklati называлось племя берберов, принадлежавшее к группе Nafzawah, которое было также связано и с Хаввара. Nafzawah и его филиалы, как и Hawwarah, исповедовали Ибадизм, и во время 3-го / 9-го и 4-го / 10-го веков контролироваи область на юге Туниса, известную как Jarid, которая была оплотом Ибади. Maklatah был союзником Аглабидов в их войне против Фатимидов вместе с Lawatah и Hawwarah.
Подобные указания на присутствие ибадитов на Сицилии может открыть новую страницу в изучении мусульманской истории острова, как и Ибади - сообществ в Северной Африке, особенно в период "темных веков" после захвата Фатимидами государства Рустамидов в Тахерте в 296/909, в результате чего ибадиты рассеялись по всей Северной Африке и Сицилии и основали небольшие независимые и полунезависимые республики - аззабы.
Слабое освещение в исторических записях оставляет большую часть истории мусульман в Сицилии за завесами тайны, в том числе и касающуюся судьбы аль-Ибадийа на острове. Но интересно отметить, что некоторые общины ибадитов могли оставаться в Сицилии и даже иметь автономию вплоть до 13 го века. Ибн Саид аль Maghrabi (610/1214 - 685/1286) упоминает в своем труде "Unwan аль-murqisat был mutribat", что сицилийский поэт Ибрагим ибн Махбуб аль (ар) Рустами ( 13 й век) был секретарем (Катиб) на "Сахиб" в Сицилии. Арабские имя Mahbub широко использовалось ибадитами, а Нисба аль-Рустами обычно ассоциируется с династией Ибади и государством ибадитов в Тахерте.
среда, 6 июля 2016 г.
ИБАДИТЫ В МАЛИ (ГАО)
"Возникновение этой социальной группы ( “саганого”-белые купцы, ибадиты в Мали - прим.моё) относится ко времени начала торговых контактов между мусульманской Северной Африкой и Суданом. Как можно судить по материалам ибадитских сочинений, ибадитские купцы из североафриканских городов, прежде всего из Тахерта, не только посещали Западный Судан, но и сравнительно подолгу жили там. И относятся эти сведения по меньшей мере к концу VIII в.. Притом с самого начала Гао фигурировал в этих сообщениях, как один из главных центров торговли с Северной Африкой, и именно ибадитские контакты с этим городом многое предопределили впоследствии в развитии ислама в Сонгайской державе.
Дальнейшее развитие торговых связей Гао со Средиземноморьем нашло отражение в «Истории» ал-Якуби, где видны контакты уже не только с Марокко и Ифрикийей, но и с долиной Нила. Эти ранние сообщения ничего не говорят нам о положении, в каком находились североафриканские купцы в странах к югу от Сахары. Но первое сравнительно подробное описание столицы древней Ганы можно, мне думается, рассматривать, как отражение обстановки, сложившейся в итоге почти трех столетий торговых, культурных и иных взаимоотношений. И сравнение с ним принадлежащего гому же ал-Бакри описания Гао показывает, что к этому времени «город мусульман» выделялся в западноафриканских городских поселениях в отдельный квартал, пользовавшийся заметной автономией.
Точно так же изображает положение мусульманской колонии и Ибн Баттута, рассказывая о столице Мали, но в его время, видимо, уже значительно ослабела изолированность мусульманских купцов и факихов, которых становилось в Судане все больше, от правящей верхушки малийского общества — это видно из уже упоминавшейся женитьбы купцов на сестрах мансы Сулеймана. Ибн Баттута при этом проводил достаточно ясную разграничительную линию между мусульманами белыми и черными: он, например, считал нужным подчеркивать то, что встреченный им в Ниани кадий Абд ар-Рахмак был «из черных».
Вместе с тем марокканский путешественник зафиксировал и значительно продвинувшийся к его времени процесс вытеснения ибадитов сторонниками правоверного ислама маликитского толка; отмеченные им терминологические различия в обозначении этих двух групп мусульман к началу XX в. еще сохранялись в языках народов Судана. Но Ибн Баттута описал центральные области малийского государства гораздо подробнее, нежели их вассальное владение, каким было еще тогда сонгайское княжество в Гао. А здесь, насколько можно судить по тому, что в ТС ши Али назван «хариджитом», вытеснение ибадитства заняло гораздо больше времени, чем для этого потребовалось в районах, лежавших выше по течению Нигера. По-видимому, это вполне естественно: ведь именно Гао был одним из самых ранних центров взаимодействия ислама с традиционной Западной Африкой, но самый-то ислам появился в данном регионе скорее всего в его ибадитской разновидности. Надо, впрочем, сказать, что в Гао скорее всего до поры до времени не особенно обращали внимание на богословские различия в исламе. Во всяком случае, давние и прочные связи с ибадитскими центрами Северной Африки и Сахары не препятствовали правителям Гао устанавливать и поддерживать контакты с мусульманской Испанией, где хариджитство в любой его разновидности никогда не имело сколько-нибудь заметной массовой поддержки. ( вообще то как ибадиты Рустамиды были главными союзниками испанских Омеййадов и транссахарская торговля и была одним из практических наполнений подобной дружбы - прим. моё) Тем более это относится к рубежу XI—XII вв.— времени, которым датированы найденные в Гао мусульманские надгробные стелы, основное свидетельство судано-испанских связей. Эти стелы, из которых самая ранняя датирована 495/1103 г., сначала изготовлялись испанскими мастер.
В отличие от Гао Томбукту, основанный на несколько столетий позднее, формировался как торговый центр уже в то время, когда ибадитское преобладание в транссахарской торговле стало прошлым. Кроме того, этот город связан был преимущественно с Марокко, а не с территорией нынешних Туниса и Алжира, где располагались главные центры ибадитов. В Марокко после объединения страны под властью Алморавидов окончательно и бесповоротно возобладал маликитский толк суннитского ислама. И Томбукту с самого начала выступал как центр маликитства, не отягощенный никакими хариджитскими традициями — ни ибадитскими, из Тахерта или Джебель Нефуса, ни суфритскими, из Сид-жилмасы. Я так подробно останавливаюсь на этом различии потому, что оно многое определило во взаимоотношениях между факихами Томбукту и Гао, а главное — между мусульманской верхушкой Томбукту и сонгайскими государями в Гао."
ИСЛАМ В МАЛИ
Сказал АШ-ШАММАХИ:
"Вот еще одно из чудес, приписываемых ‘Али ибн Йахлафу (Афлях) (шейх ибадитов Магриба, Рустамид, сын имама), которые сделали его знаменитым как среди его сторонников, так и среди его противников.
Ал-Бакри рассказал о нем в своем сочинении “Масалик ва-л-мамалик”, однако без упоминания шейха ‘Али и приписав его другому человеку.
‘Али ездил по внутренним районам царства Ганы ради торговли. Он жил в этих местах и даже имел доступ к царю, который был очень значительным правителем, имевшим под своей властью двенадцать рудников с золотом, откуда добывали золотой песок. В стране имела место долгая засуха, и население обращалось с жалобами к царю. Это происходило в городе Малли. Были принесены жертвы идолам с просьбой об их помощи, но никакая помощь не пришла. В это время шейх ‘Али собирался уезжать. Царь сказал ему: “Обратись к своему Богу, может быть, Он нам поможет”. ‘Али ему ответил: “Нельзя, чтобы вы поклонялись иному богу, чем Он”. Тогда царь сказал: “Каким же образом исповедуют ислам?” Но никто не пошевелился… Тогда ‘Али провозгласил истину. Он вышел вместе с царем и отправился с ним на холм. Там он продолжал молиться, и царь подражал ему в его жестах, произнося “аминь” при взываниях шейха к Богу. Наутро дождь полил в изобилии, образовав потоки между ними и городом, такой величины, что они должны были возвращаться по Нилу (в данном случае имеется ввиду река Нигер, который мусульмане также называли Нил или Западный Нил) на лодке. И так длилось семь дней и семь ночей. Когда царь увидел это чудо, он созвал свой двор, своих вазиров, жителей города и жителей окрестностей. Все согласились принять ислам, но отказались те, кто жил далеко. Они говорили: “Мы твои слуги, но не меняй нашей веры”. Тогда он наложил на них следующее запрещение. Ни один неверный не должен входить в город под страхом смерти. И это запрещение долго соблюдалось. Шейх принялся обучать их молитвам, религиозным обязанностям, Корану. Шейх ‘Али показал царю письмо от своего отца, который торопил его возвращение и не позволял ему продлить свое пребывание в Судане (в зн. в Западном Судане, "Биляд Ас Судан") даже на короткое время. Он уведомил таким образом царя о своем намерении уехать. Но тот сказал “Это невозможно. Ты не можешь нас оставить. Мы опять вернемся к ослеплению, после того как увидели праведный путь”. Шейх же ответил: “Послушание отцу есть обязанность веры. Мой отец запретил мне оставаться, и я не нахожу для этого никакой отговорки”. Вот каким образом ислам проник в страну Судана, в Гану. Но впоследствии противники ибадитов стремились осведомить людей о своей вере, направлялись со всех сторон в эти страны и в конце концов направили их жителей по пути своего собственного учения”.
Тоже передал и АД-ДАРДЖИНИ (ТАБАКАТ АЛ-МАШАЙИХ) :
“Говорят, что он Йафлах ибн ‘Абд ал-Ваххаб (имам Рустамид), захотел совершить путешествие в Гугу [Гао], но отец приказал отказаться от путешествия, и он отказался, хотя уже приготовился к нему и объявил всем о нем. И передавали наши сподвижники, что ‘Али ибн Йахлаф (сын Йафлах ибн ‘Абд ал-Ваххаба) отправился в Гану в 575/1179-80 г. и достиг городов Мали. Царь города оказал ему высокие почести, а был этот царь язычником, и под его властью было великое царство, и все жители его были язычниками. Под его властью было 22 рудника, из которых извлекали золотой песок. Царь редко садился заседать, не усадив ученого вместе с собой из уважения к нему; и царь поражался его нраву и облику, и частому поклонению и соблюдению его религии, до тех пор пока он не решил уехать и уже удовлетворил свое желание и собирался отправиться в путь. А было это в год сильной засухи, и подданные обратились к своему царю с жалобой на постигшее их бедствие; и он приказал им молиться о ниспослании дождя. Они начали молиться, чтобы пошел дождь, и приносили жертвы по обычаю их религии, и принесли в жертву разных животных — крупный рогатый скот, овец, ослов и даже живых людей и кошек, и не было дождя. Царь сказал: “Может быть, ты обратишься к твоему Богу, которому вы поклоняетесь, чтобы он напоил нас?” ‘Али сказал ему: “Это не в моих силах, пока вы не верите в Него и не повинуетесь Ему. Вы поклоняетесь не Ему, а если уверуете в Него и будете повиноваться Ему, я сделаю это и попрошу, чтобы Он напоил вас”. Царь сказал ему: “Научи меня исламу и его предписаниям, чтобы я следовал ему, как и ты, а ты помолился о ниспослании нам дождя”. И он научил его, как признаться в исповедании ислама при двух свидетелях, и научил их. Затем ‘Али сказал: “Иди со мной к Нилу” (в данном случае имеется ввиду река Нигер, который мусульмане также называли Нил или Западный Нил) , они пошли, и ‘Али научил его, как совершать омовение. Царь очистился, и одел чистое платье, и поднялся с ним на холм над Нилом. И он научил его молиться, и помолился; затем он сказал: “Вот я помолился, сделай так, как я делал у тебя на глазах, а когда помолишься, скажи “амин” ; и они оба провели ночь в поклонении и мольбе к Аллаху Всемогущему и Великому, и на рассвете после молитвы сотворил Аллах, хвала Ему, тучу и то, что устремилось вниз с холма, пока не хлынули потоки между ними и городом. И принесла их лодка в Нил, и оба они плыли, пока не прибыли в город; и туча оставалась на месте полных семь дней, и лило днем и ночью, и это прибавило веры правоверному и отняло веру у неверного. Когда царь увидел то, что сотворил Аллах Всевышний, то призвал к исламу всех своих домочадцев, и они согласились, затем призвал принять ислам всех жителей города, и они сказали: “Мы — твои слуги”, и согласились, затем призвал тех, кто был близко от города из числа своих подданных, и большинство из них согласилось, затем призвал самых дальних, и они сказали: “Мы — твои слуги, и мы повинуемся тебе, а ты избавь нас от того, чего мы не желаем”, и он был великодушен к ним. Затем он решил, что в город войдет только верующий в Аллаха и его Посланника, а когда увидят язычников, пусть сражаются с ними и убивают. Тогда он сказал ему ‘Али: “Научи меня Корану и шариату”, и он учил его, пока царь не научился всему, чем он пользовался. А в то время, как он был у него в этом состоянии, пришло к нему письмо от его отца, в котором тот просил его приехать; и он сказал царю: “Знай, что я должен отправиться в путь”, и царь сказал: “Не разрешено тебе покидать нас, дабы мы снова не впали в слепоту после того, как увидели веру правильного пути”. ‘Али сказал: “Знай, что среди предписаний этой веры — почитание родителей, и отец запретил мне здесь оставаться, и это — его слова”. И когда царь увидел серьезность его намерений, то сделал добрым для него уход и возвращение домой; и они остались мусульманами, хвала Аллаху, Господу миров."
ИБАДИТЫ МАГРИБА ПОСЛЕ ГИБЕЛИ РУСТАМИДСКОГО ИМАМАТА
Когда начался упадок Рустамидского имамата, связанный с междоусобицами племен, ибадиты Нафуса, претендовавшие на ведущую роль в нем, но оттесненные со своих привилегированных позиций представителями иных народов амазигов ("берберов"), утверждают собственный имамат в Триполитании. Однако, будучи лишенные поддержки Рустамидов, Нафуса терпят поражение от Аглабидов, оказываются под властью этих наместников Аббасидов, пока, наконец Ильяс ибн Мансур аль-Нафуси в 881 году, собрав все силы в 12000 мужчин, разгромил силы Абассидов и вновь создал независимый имамат в горах Джебель - Нафуза. Но и он был вновь завоеван Аглабидом Абу Исхаком Ибрахимом ибн Ахмадом, который устроил настоящий геноцид народа Нафуза.
Появление Фатимидов, ставших "могильщиками" как Аглабидов, так и Рустамидов и завоевавших весь Магриб, кроме Андалузаа, вернуло к жизни имамат Нафуза. Ибадиты Нафуза во главе с имамом- мудафи (дифа - обороны) Абу Закария Яхья аль- Ирджани (около 908-923)смогли отразить все попытки исмаилитов покорить эту страну, хотя и лишились всех территорий к северу от гор Джебель - Нафуса (хотя там до сих пор существует анклав ибадитов на побережье - город Зувара).
После гибели Абу Закария Яхья аль- Ирджани в сражении с Фатимидами имамом был избран его сын Захария ибн Яхья, который поддержал выступление нуккаритов (течение вышедшее из аль ибадийа и сближающееся с ас-суфрийа по некоторым положениям, которые отсутствуют у ибади) и их вождя Абу Язида, провозгласившего себя "старейшиной правоверных". Захария став хакимом Абу Язида в Джебель Нафуза и Триполитании , а его народ - главной ударной силой этого восстания, охватившего все северо-африканские владения Фатимидов, поставившего на грань уничтожения это государство исмаилитов.
После подавление восстания берберы Нафуса продолжали войну с исмаилитами и сохранили свою независимость и позже, хотя их правители уже не назывались имамы, а были только хакимами, в частности Зияридов, и иных правителей, которых они признавали в качестве таковых, пока в 16 веке они не были завоеваны Османами.
Став частью Османского государства, потеряли права на хакимат до 1916 года. Тогда губернатором Триполитании был назначен глава ибадитов Нафуза - Сулейман аль Баруни-паша, освободивший значительную часть этой области от итальянцев и провозгласивший затем Триполитанскую республику.
В то же время, ибадиты Тахерта и иных областей Рустамидского государства, отступившие от Фатимидов в пустыню, также отказались признать и правление нуккарита Абу Язида и не поддержали его в войне с исмаилитами, в отличие от Нафуза.
Они нашли защиту от карматов за песками Сахары и укреплениями своих ксуров, построенных в голой пустыне вокруг глубочайших колодцев, где и создали свои государства - общины (аззаба) в Сахаре, которые были независимы вплоть до 80-х годов 19 века .
Сперва ибадиты обосновались в оазисе Уаргла, где был основан первый ксур - Седрата и была найдена вода на большой глубине, но плодородных земель и пастбищ здесь не хватало, чтобы обеспечить пропитанием всех мухаджиров рустамийа. В связи с этим предпринимались попытки поиска новых неприступных мест в пустыне, которые могли бы служить надежной защитой ибадитам, пока наконец не была освоена долина Мзаб, где местные амазиги были преобразованы в ибадизм шейхом Абу Бекром ан Нафуси, после чего были готовы принять переселенцев из Уарглы и иных убежищ ибадитов бывшего Рустамидского государства.
Один за другим были основаны 5 городов-ксуров ибадитов - Гардайа, Бени Изген, Мелика, Эль-Бунур и Эль-Атеф, еще один город - Эль-Геррар был основан в отдельном оазисе, которые были объединены в "Республику (Аззаба) Гептаполис"(семь городов), вместе с находящейся в Уаргле - Седратой. Их отдаленное положение, мощные укрепление и отсутствие колодцев вокруг дали им возможность сохранить свою независимость и обеспечить процветание вплоть до 80- х годов 19 века, когда мозабиты вынуждены были признать французское господство.
Однако и здесь им удалось добиться определенных уступок. И под властью французов они смогли сохранить широкую степень автономии, выплачивая французам дань в обмен на сохранения определенной части суверенитета.
Были и иные отдельные ибадитские республики (аззаба) и хакиматы - на острове Джерба (Тунис), в Аурасе у племен Хаввара, а также в Гадамес и ,вероятно, на Сицилии. Также присутствие общин ибадитов было отмечено и в Андалузе, где, возможно, они также пользовались той или иной степенью самоуправления.
Расположение ибадитских городов - республик и племен, исповедовавших ибадизм в 14 (8) веке описал ибн Абу Талиб Ансари ас-Суфи Ад Димашки: " К числу сахарских стран относится Варкалан. Между Варкаланом и Тадмаккой — расстояние в пятьдесят переходов. Варкалан — это семь крепостей, населенных берберами. Эти берберы — ибадиты (имеется ввиду регион Мзаб, ныне Алжир). К числу стран, о которых идет речь, относится Гадамес. Между ним и Варкаланом — сорок переходов. Это прекрасный город с многочисленными финиковыми пальмами. Жители его — также ибадиты. Между ним и горами Нафуса — семь дней пути по пустыне. А длина этой горы с востока на запад — шесть миль, и говорят, шесть дней пути. В этих горах есть деревни и населенные места, а их столица — Шаруш. Жители этих гор — также ибадиты. С этими горами граничат горы Аурас. Длина этих гор — семь дней пути. В них есть многочисленные крепости, которые населяют хаввара. Они — также ибадиты."
К этому же периоду относится и посещение ибн Баттутой государства Мали к югу от Сахары, где он также встречает ибадитов, которые были потомками переселенцев - основателей первых мусульманских городов в этой стране, принесших на эти земли ислам.
В часьности, он писал - " После десятидневного перехода от Айвалатена мы прибыли в селение Дьягари... Это большое селение, его населяют черные купцы; называются они “ванджарата” ... Вместе с ними живет группа белых, принадлежащих к мазхабу ибадитов .... ; они называются “саганого”... Сунниты же маликиты из числа белых именуются у них “туре”..."
Раннее главным центром ибадизма в Мали и колонией ибадитов был процветающий город Гао, который во время Рустамидов приобрел важнейшее значение, в качестве главной торговой фактории к югу от Сахары, но постепенно уступивший свою ведущую роль маликитскому Тимбукту.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)